Агонисты дофаминовых рецепторов: классические и нестандартные сферы применения

Агонисты дофаминовых рецепторов (АДР) – класс лекарственных препаратов, обладающих способностью непосредственно стимулировать дофаминергические рецепторы, обеспечивая более сильный эффект эндогенного дофамина, что широко используется в лечении патологий, сопровождающихся дефицитом дофаминергической нейротрансмиссии. Классическим гиподофаминергическим заболеванием является болезнь Паркинсона (БП), и традиционно АДР ассоциируются именно с данной патологией. Однако даже самый первый АДР бромокриптин, получивший широкое применение в лечении БП, исходно был зарегистрирован как средство для лечения гиперпролактинемии и ассоциированных с ним аденом гипофиза и до сих пор широко применяется в гинекологии и эндокринологии. В ряде стран АДР используются в лечении сахарного
диабета, при нарушении пищевого поведения, в терапии зависимостей. Дофамин – важный нейромедиатор эмоционального контроля, главный нейротрасмиттер системы вознаграждения, что и определило интерес к изучению исконно дофаминергических средств в лечении первичных психиатрических заболеваний, а также для коррекции вторичных аффективных расстройств. Экспериментальная эффективность АДР в замедлении скорости прогрессирования нейродегенеративного процесса при тяжелых некурабельных заболеваниях, а также потенциальная нейропротекция при цереброваскулярной недостаточности позволит в будущем определить критерии использования АДР в данных нестандартных ситуациях, что, возможно, повлечет за собой даже изменение клинических рекомендаций лечения отдельных нозологий. В статье представлены как традиционные сферы использования АДР, так и обзор нестандартных областей применения данного класса препаратов с обсуждением тех исследований, которые были проведены в последние годы. В дальнейшем, вероятно, ожидается переосмысление восприятия АДР как класса преимущественно противопаркинсонических препаратов с расширением их терапевтических показаний.

1. Левин О.С., Чимагомедова А.Ш., Яковлева О.В. Мифология болезни Паркинсона: от леводопофобии к агонистофобии. Медицинский совет. 2020;(19):31–40. https://doi.org/10.21518/2079-701X-2020-19-31-40.

2. Левин О.С. Долгосрочная дофаминергическая терапия болезни Паркинсона. Медицинский совет. 2017;(10):74–80. https://doi.org/10.21518/2079-701X-2017-10-74-80.

3. Левин О.С., Артемьев Д.В., Бриль Е.В., Кулуа Т.К. Болезнь Паркинсона: современные подходы к диагностике и лечению. Практическая медицина. 2017;1(1):45–51. Режим доступа: http://pmarchive.ru/el-arxiv/arxiv-za-2017-god/prakticheskaya-medicina-1-102-2017-nevrologiya-2/.

4. Garcia-Ruiz P., Martinez Castrillo J., Desojo L. Creativity related to dopaminergic treatment: A multicenter study. Parkinsonism Relat Disord. 2019;63:169–173. https://doi.org/10.1016/j.parkreldis.2019.02.010.

5. Moore T.J., Glenmullen J., Mattison D.R. Reports of pathological gambling, hypersexuality, and compulsive shopping associated with dopamine receptor agonist drugs. JAMA Intern Med. 2014;174(12):1930–1933. https://doi.org/10.1001/jamainternmed.2014.5262.

6. Garcia-Ruiz P.J., Martinez Castrillo J.C., Alonso-Canovas A., Herranz Barcenas A., Vela L., Sanchez Alonso P. et al. Impulse control disorder in patients with Parkinson’s disease under dopamine agonist therapy: a multicentre study. J Neurol Neurosurg Psychiatry. 2014;85(8):840–844. https://doi.org/10.1136/jnnp-2013-306787.

7. Garcia-Ruiz P. Impulse Control Disorders and Dopamine-Related Creativity: Pathogenesis and Mechanism, Short Review, and Hypothesis. Front Neurol. 2018;9:1041. https://doi.org/10.3389/fneur.2018.01041.

8. Seeman P. Parkinson’s disease treatment may cause impulse-control disorder via dopamine D3 receptors. Synapse. 2015;69(4):183–189. https://doi.org/10.1002/syn.21805.

9. Gershon A., Amiaz R., Shem-David H., Grunhaus L. Ropinirole Augmentation for Depression: A Randomized Controlled Trial Pilot Study. J Clin Psychopharmacol. 2019;39(1):78–81. https://doi.org/10.1097/JCP.0000000000000984.

10. Capote H., Rainka M., Westphal E., Beecher J., Gengo F. Ropinirole in Bipolar Disorder: Rate of Manic Switching and Change in Disease Severity. Perspect Psychiatr Care. 2018;54(2):100–106. https://doi.org/10.1111/ppc.12205.

11. Taylor W., Zald D., Felger J., Christman S., Claassen D., Horga G. et al. Influences of dopaminergic system dysfunction on late-life depression. Mol Psychiatry. 2021;10.1038/s41380-021-01265-0. https://doi.org/10.1038/s41380-021-01265-0.

12. Dionys V., Sienaert P. Pramipexole in bipolar depression: a literature review and clinical recommendations. Tijdschr Psychiatr. 2021;63(9):658–664. (In Dutch) Available at: http://www.tijdschriftvoorpsychiatrie.nl/assets/articles/63-2021-9-artikel-dionys.pdf.

13. Jiang D., Jiang L., Wang Y., Li M. The role of pramipexole in the treatment of patients with depression and Parkinson’s disease: A meta-analysis of randomized controlled trials. Asian J Psychiatr. 2021;61:102691. https://doi.org/10.1016/j.ajp.2021.102691.

14. Taguchi S., Koide H., Oiwa H., Hayashi M., Ogawa K., Ito C. et al. Antiparkinsonian drugs as potent contributors to nocturnal sleep in patients with Parkinson’s disease. PLoS ONE. 2021;16(7):e0255274. https://doi.org/10.1371/journal.pone.0255274.

15. Gossard T.R., Trotti L.M., Videnovic A., St Louis E.K. Restless Legs Syndrome: Contemporary Diagnosis and Treatment. Neurotherapeutics. 2021;18(1):140–155. https://doi.org/10.1007/s13311-021-01019-4.

16. Koo B. Restless Leg Syndrome Across the Globe: Epidemiology of the Restless Legs Syndrome/Willis-Ekbom Disease. Sleep Med Clin. 2015;10(3):189–205. https://doi.org/10.1016/j.jsmc.2015.05.004.

17. Ахмадулина А.О., Левин О.С., Полуэктов М.Г. Синдром беспокойных ног при болезни Паркинсона. Журнал неврологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. 2020;120(10–2):80–88. https://doi.org/10.17116/jnevro202012010280.

18. Turrini A., Raggi A., Calandra-Buonaura G., Martinelli P., Ferri R., Provini F. Not only limbs in atypical restless legs syndrome. Sleep Med Rev. 2018;38:50–55. https://doi.org/10.1016/j.smrv.2017.03.007.

19. Yulug B., Hanoglu L. Pramipexole Responsive Neck Numbness: The Therapeutic Role of Dopamine Agonists in the Spinal Cord Indicating to a Common Spinal Pathophysiology with Restless Leg Syndrome (RLS)? Curr Clin Pharmacol. 2016;11(3):221–222. https://doi.org/10.2174/1574884711666160719162015.

20. McCall C.A., Winkelman J.W. Respiratory-Related Leg Movements of Sleep Are Associated With Serotonergic Antidepressants But Not Bupropion. J Clin Sleep Med. 2018;14(9):1569–1576. https://doi.org/10.5664/jcsm.7338.

21. Sałat K., Furgała-Wojas A. Serotonergic Neurotransmission System Modulator, Vortioxetine, and Dopaminergic D2/D3 Receptor Agonist, Ropinirole, Attenuate Fibromyalgia-Like Symptoms in Mice. Molecules. 2021;26(8):2398. https://doi.org/10.3390/molecules26082398.

22. Lindenbach D., Das B., Conti M., Meadows S., Dutta A., Bishop C. D-512, a novel dopamine D2/3 receptor agonist, demonstrates greater antiParkinsonian efficacy than ropinirole in Parkinsonian rats. Br J Pharmacol. 2017;174(18):3058–3071. https://doi.org/10.1111/bph.13937.

23. Pehrson A., Jeyarajah T., Sanchez C. Regional distribution of serotonergic receptors: a systems neuroscience perspective on the downstream effects of the multimodal-acting antidepressant vortioxetine on excitatory and inhibitory neurotransmission. CNS Spectr. 2016;21(2):162–183. https://doi.org/10.1017/S1092852915000486.

24. Mohee A., Bretsztajn L., Eardley I. The evaluation of apomorphine for the treatment of erectile dysfunction. Expert Opin Drug Metab Toxicol. 2012;8(11):1447–1453. https://doi.org/10.1517/17425255.2012.727797.

25. Mulhall J. Sublingual apomorphine for the treatment of erectile dysfunction. Expert Opin Investig Drugs. 2002;11(2):295–302. https://doi.org/10.1517/13543784.11.2.295.

26. Guillén V., Rueda J., Lopez-Argumedo M., Solà I., Ballesteros J. Apomorphine for the Treatment of Erectile Dysfunction: Systematic Review and MetaAnalysis. Arch Sex Behav. 2020;49(8):2963–2979. https://doi.org/10.1007/s10508-020-01817-5.

27. Motyl J., Przykaza Ł., Boguszewski P., Kosson P., Strosznajder J. Pramipexole and Fingolimod exert neuroprotection in a mouse model of Parkinson’s disease by activation of sphingosine kinase 1 and Akt kinase. Neuropharmacology. 2018;135:139–150. https://doi.org/10.1016/j.neuropharm.2018.02.023.

28. Cooper J., Van Raamsdonk J. Modeling Parkinson’s Disease in C. elegans. J Parkinsons Dis. 2018;8(1):17–32. https://doi.org/10.3233/JPD-171258.

29. Sarkar S., Feany M. Precision Medicine on the Fly: Using Drosophila to Decipher Gene-Environment Interactions in Parkinson’s Disease. Toxicol Sci. 2021;182(2):159–167. https://doi.org/10.1093/toxsci/kfab060.

30. Varga S., Qi C., Podolsky E., Lee D. A new Drosophila model to study the interaction between genetic and environmental factors in Parkinson’s disease. Brain Res. 2014;1583:277–286. https://doi.org/10.1016/j.brainres.2014.08.021.

31. Naz F., Rahul, Fatima M., Naseem S., Khan W., Mondal A., Siddique Y. Ropinirole silver nanocomposite attenuates neurodegeneration in the transgenic Drosophila melanogaster model of Parkinson’s disease. Neuropharmacology. 2020;177:108216. https://doi.org/10.1016/j.neuropharm.2020.108216.

32. Takahashi S., Morimoto S., Okano H. Ropinirole Hydrochloride, a Candidate Drug for ALS Treatment. Brain Nerve. 2019;71(9):943–952. https://doi.org/10.11477/mf.1416201386.

33. Morimoto S., Takahashi S., Fukushima K., Saya H., Suzuki N., Aoki M. et al. Ropinirole hydrochloride remedy for amyotrophic lateral sclerosis – Protocol for a randomized, double-blind, placebo-controlled, single-center, and open-label continuation phase I/IIa clinical trial (ROPALS trial). Regen Ther. 2019;11:143–166. https://doi.org/10.1016/j.reth.2019.07.002.

34. Okano H., Yasuda D., Fujimori K., Morimoto S., Takahashi S. Ropinirole, a New ALS Drug Candidate Developed Using iPSCs. Trends Pharmacol Sci. 2020;41(2):99–109. https://doi.org/10.1016/j.tips.2019.12.002.

35. Takahashi S., Morimoto S., Fukushima K., Nakahara J., Okano H. Ropinirole Hydrochloride for ALS. Brain Nerve. 2019;71(11):1279–1288. https://doi.org/10.11477/mf.1416201438.

36. Salman M., Tabassum H., Parvez S. Nrf2/HO-1 mediates the neuroprotective effects of pramipexole by attenuating oxidative damage and mitochondrial perturbation after traumatic brain injury in rats. Dis Model Mech. 2020;13(8):dmm045021. https://doi.org/10.1242/dmm.045021.

37. Dudhipala N., Gorre T. Neuroprotective Effect of Ropinirole Lipid Nanoparticles Enriched Hydrogel for Parkinson’s Disease: In Vitro, Ex Vivo, Pharmacokinetic and Pharmacodynamic Evaluation. Pharmaceutics. 2020;12(5):448. https://doi.org/10.3390/pharmaceutics12050448.

38. Andrabi S., Ali M., Tabassum H., Parveen S., Parvez S. Pramipexole prevents ischemic cell death via mitochondrial pathways in ischemic stroke. Dis Model Mech. 2019;12(8):dmm033860. https://doi.org/10.1242/dmm.033860.

39. Andrabi S., Tabassum H., Parveen S., Parvez S. Ropinirole induces neuroprotection following reperfusion-promoted mitochondrial dysfunction after focal cerebral ischemia in Wistar rats. Neurotoxicology. 2020;77:94–104. https://doi.org/10.1016/j.neuro.2019.12.004.

40. Sanderson T., Reynolds C., Kumar R., Przyklenk K., Hüttemann M. Molecular mechanisms of ischemia-reperfusion injury in brain: pivotal role of the mitochondrial membrane potential in reactive oxygen species generation. Mol Neurobiol. 2013;47(1):9–23. https://doi.org/10.1007/s12035-012-8344-z.